Глава 12. Объединение альтернативных систем
В то время, как большинство людей быстрее всего замечает разницу между похожими предметами (альтернативные системы - В.М), для Бора было естественно находить общее в крайне противоположных явлениях.
О. Клейн [17]
На самом деле у России не две, а три беды: дураки, дороги и дураки, указывающие дороги.
Борис Крутнер.
В диалектике известна триада тезис - антитезис - синтез (триада 1). Если вспомнить о противоположном эксперименте, то он отлично подходит под эту триаду, и наш подход может быть назван методом тройного эксперимента, когда следует проводить три эксперимента - первичный, противоположный и, наконец, третий - "решающий".
Третий эксперимент исследователь выбирает сам, причем, естественно, желательно предсказать его результат. Если предсказание оправдалось, то сделан шаг вперед и можно продолжать исследование. Если же нет, то следует искать более подходящий противоположный эксперимент и опять предсказать третий.
Если существует закон единства и борьбы противоположностей - тезис, то должен быть и антитезис - закон единства и взаимопомощи противоположностей. Синтез же будет заключаться в том, что оба закона работают совместно.
В одном из номеров журнала «Химия и жизнь» так рассказывается об исследованиях профессора ботаники университета американского штата Массачусетс Лин Маргулис:
“Созданная ею теория противоречит известному учению Дарвина, согласно которому жизнь развивается по неумолимым законам джунглей. Однако, теория и сама, похоже, претерпевает эволюцию. Еще в начале века русский антидарвинист Андрей Каминцын, трагически погибший в 1917 году, высказал мысль, что доминирующую роль в эволюции играет не борьба видов по Ч. Дарвину, а сотрудничество, симбиоз видов. Возьмем в качестве примера хотя бы клетки. В течение первых 2-3,5 миллиардов лет существования жизни на Земле планету населяли только бактерии - простейшие безъядерные клетки, известные как прокариоты. А клетки грибков, растений и животных - так называемых высших организмов - обладают ядрами и называются эукариотами. Так вот, в начале 60-х годов, оперируя на весьма скудном фактическом материале, имевшемся в то время, профессор Маргулис высказала мысль о том, что эукариоты появились благодаря тому, что разные виды прокариотов вступили в симбиоз, и разные части нынешних клеток некогда представляли собой отдельные виды примитивных бактерий.
Первобытные бактерии могли двигаться и размножаться, некоторые из них научились нападать на другие виды живых организмов, поедая их. А самое главное, они овладели тайной наиболее важных для жизни химических процессов - извлекать энергию из солнечных лучей, усваивать кислород из воздуха. Но все эти дары природы были широко рассеяны в популяции - ими порознь обладали разные виды бактерий. Поэтому в борьбе за эволюционное превосходство некоторые микроорганизмы стали объединять свои силы. Многие биологи ныне придерживаются точки зрения, что митохондрии, т.е. «устройства», которые в клетке отвечают за выработку энергии, и пластиды - органоиды, способные перерабатывать энергию солнечного света, развились от двух разных бактерий. По теории профессора Маргулис, это могло произойти примерно так. Хищная бактерия, дышащая кислородом, напала на более крупный микроорганизм, не способный усваивать кислород, зато умеющий выдерживать, скажем, высокие температуры и углекислотность среды. «План» хищника состоял в том, чтобы внедриться в свою жертву и пожрать ее изнутри. Но, осуществив первую часть своего плана, т.е. благополучно внедрившись в тело жертвы, хищник постепенно растратил часть своего генетического материала и впал в зависимость от своей жертвы, вступив с ней в симбиотические отношения. Таким образом, очевидно, некоторые бактерии обзавелись митохондриями. Спустя около 100 млн. лет аналогичным образом образовались и пластиды, когда микроорганизмы, пожирающие бактерий, обладавших способностью к фотосинтезу, не смогли потом переварить их.
Во всяком случае, ныне известно достаточно определенно, что митохондрии и пластиды обладают собственным генетическим материалом и клеточной стенкой, по своим размерам не уступают многим бактериям и даже способны вырабатывать собственные аминокислоты.
Все это указывает на то, что в прошлом митохондрии и пластиды были независимыми микроорганизмами.”
Мы видим синтез.
При решении технических задач сейчас начинают сознательно использовать метод, который получил название «объединение, альтернативных систем» [60]. Суть его в том, что выбираются две системы, которые выполняют одну и ту же функцию (вспомните - "они овладели тайной наиболее важных для жизни химических процессов - извлекать энергию...").
Например, создавать, разрушать, пропускать, тормозить, перевозить и т.д. Однако каждая система при выполнении этой функции имеет свои достоинства и недостатки. Суть метода - на базе простейшей из этих двух систем создать третью, новую, выполняющую ту же функцию, но не обладающую недостатками обеих систем, а если возможно. то приобрести их достоинства.
Вообще-то говоря, этот метод подходит под триаду «тезис 1 - тезис 2- синтез 1 и 2» (Триада 2). Таким образом, можно делать попытки находить объяснения гипотез, теорий и экспериментов, привлекая триаду 1 и триаду 2. Обратимся к примерам. В том же журнале «Химия и жизнь» приведена статья «Кровопийцы снова за работой». Вот что пишет автор этой статьи:
“Понятно, что для заживления ран полезно ускорить свертывание крови. Но иногда, например, для борьбы с тромбозами или с застаиванием крови после ряда хирургических операций, очень нужен и прямо противоположный эффект. В поисках кроверазжижающих средств врачи сейчас вновь обратились к совсем было забытым пиявкам. Слюнные железы европейских пиявок Hirudo medicinalis вырабатывают хирудин - белок, задерживающий свертывание крови; гигантская амазонская пиявка производит хеметин, способный растворять даже тромбы; антистазин, выделяемый мексиканской пиявкой, также замедляет свертывание крови, но действует на иные стадии процесса...”
Свертывание - разжижение. Должен быть и синтез - совместное, поочередное воздействие.
Далее следует две интересных выдержки из писем, опубликованных в биографии Ю. Либиха [61]:
«Господин Фрицше - один из тех, кого тянет на разбой. Когда он узнает, что какой-нибудь химик предпринял многообещающее исследование, он тут же начинает заниматься тем же, однако не для того, чтобы ему помочь, оказать ему услугу или нести вместе с ним бремя: нет, подобно пирату, он пытается его обчистить.»
Очевидно, если есть порядочные, то обязаны быть и пираты! И те, и другие сосуществуют.
“Открытие безводных кислот принадлежит к наиболее ярким открытиям последнего времени, а объяснения, данные Вами их образованию, кажутся мне столь же простыми, как и изящными. Замечательно, что две теории, ранее противостоявших одна другой, как будто слились теперь в единую теорию, объясняющую все явления в духе обоих воззрений”.
Мы должны высказать мысль, что дарвинизм будет объединен с теорией Маргулис, если верна триада 1.
А.Берлин пишет [62]: "В журнале «Наука и жизнь» (№1, 1990г.) помещены три статьи о проблемах гомеопатии, о ее сторонниках и противниках. Принцип гомеопатии - лечить подобное подобным с использованием малых доз лекарств. (Вспомните о полупроводниках - В.М.)
Принцип аллопатии - лечение противоположным.
Несомненную эффективность гомеопатических средств при некоторых заболеваниях объясняет принцип Ле-Шателье: если на систему, находящуюся в равновесии, подействует извне какой-либо фактор, то внутри этой системы развиваются процессы, направленные против действия этого фактора.
Как лечит, например, гипертоническую болезнь врач-аллопат? Он знает несколько механизмов регуляции артериального давления (АД). С помощью лекарств, вмешавшись в два-три известных ему механизма регуляции, врач-аллопат снижает артериальное давление. При этом, согласно принципу Ле-Шателье, все остальные, не задействованные врачом, факторы регуляции, начинают работать на повышение давления. Именно поэтому для эффективного лечения гипертонической болезни аллопат вынужден назначать постоянный прием лекарств, увеличивая дозу с течением времени.
Гомеопат, лечащий подобное подобным, использует компенсаторные возможности организма. Он применяет мини дозу лекарства, повышающего артериальное давление. Все факторы регуляции давления начинают работать на его понижение, это приводит к стабилизации артериального давления на более низких цифрах. Интересно с этой точки зрения определить сферы влияния гомеопатии и аллопатии.
Аллопатия эффективна при острых заболеваниях, когда повреждающий фактор настолько агрессивен, что организм «идет вразнос», перестает быть «системой», находящейся в равновесии.
Аллопатические средства устраняют повреждающий фактор или уменьшает его воздействие. Гомеопатическое лечение предпочтительней при хронических заболеваниях, когда в организме устанавливается равновесие и принцип Ле-Шателье начинает работать”.
Аллопатия и гомеопатия должны объединиться. Их синтез даст новый эффект. Отметим, что мы второй раз встречаемся с малыми добавками.
Вот еще информация [63], которая тоже проливает свет на работу триады:
“В каждом клеточном ядре имеются хромосомы, иногда видные в обычный микроскоп. По всей длине хромосомы расположена одна гигантская молекула ДНК, которая и является «собранием» части наших генов. Естественен поэтому интерес к ней ученых-генетиков, стремящихся получить ее в чистом виде для дальнейшего анализа. Но тут появляются технические трудности. Отделять ДНК от тела хромосомы приходится химическим путем, всевозможными реактивами. После такой очистки ДНК не остается целой - в наличии всегда имеются только большие и малые ее куски. Изучая их, исследователи, как правило, только совершенствуют технику эксперимента, учатся осторожному обращению с нежной макромолекулой и многому другому. И только один раз в 1987 году в журнале «Nature» была обнародована смелая догадка - а что, если эти куски совсем никакие не обломки большой ДНК, а самостоятельные свободные макромолекулы?
Сегодня эта догадка подтверждается опытами, проведенными в московском Институте канцерогенеза Онкологического научного центра РАМН. Используя метод радиоактивного лечения, ученые обнаружили в ядрах разных клеток постоянно присутствующие там настоящие свободные и независимые от хромосом «небольшие» молекулы ДНК. Если хромосомная ДНК имела до 150 миллионов пар нуклеотидов, то эти молекулы содержали от 50 до 300 тысяч таких пар.
По данным исследования, синтез свободных ДНК, кроме того, никак не связан со стадиями клеточного деления. Назначение этих новых участников генетических процессов в ядре представляется пока загадочным”.
Итак, есть большая ДНК (тезис 1) и есть малая свободная ДНК (тезис 2), но нет синтеза, пока их функции непонятны, загадочны. Однако, если рассматривать эти две ДНК с точки зрения их размеров, то, по-видимому, можно говорить: тезис - большая ДНК, антитезис - малая ДНК, синтез - загадка. Задача очень интересная. А может быть, малые ДНК - это ресурс для воспроизводства копии большой ДНК?
В этом же номере Никита Максимов в статье «Жизнь длиною в один метр» пишет: “Для восстановления исторической справедливости необходимо напомнить, что одним из первых указал на то, что рак - болезнь генома, отечественный исследователь Лев Александрович Зильбер, который сформулировал вирусно-генетическую теорию возникновения рака, объединив (синтез - В.М.) две теории, существовавшие до него, вирусную и генетическую”.
Если мы говорили «тезис 1 и тезис 2», подразумевая одно название или одно свойство, то в последнем примере речь идет о совершенно различных, разнородных понятиях - вирус и ген. Поэтому триаду можно представить, как тезис 1 - тезис 2' - синтез 1-2'.
Надо полагать, что в теории Л.А. Зильбера произошло не механическое объединение 2-х теорий, а из каждой было взято все, что лучше всего поясняло появление рака.
В цветном разноголосом хороводе,
в мелькании различий и примет
есть люди, от которых свет исходит,
и люди, поглощающие свет"
Игорь Губерман [44]