Заметки к истории АЗОИИТа.
Ю.В.Горин.
Справка об авторе.
Юрий Васильевич Горин. Физик, инструктор альпинизма, мастер ТРИЗ. Ныне пенсионер. Живет в Пензе. Учеба в Азербайджанском общественном институте изобретательско-го творчества (АзОИИТе) в 1972-73 годах, диплом № 4 АзОИИТ-73, удостоверение №4 ВОИР на право преподавания Методики-73. Автор первого варианта Указателя физиче-ских эффектов и ряда положений в ТРИЗ. Преподавание в АзОИИТ в 1972-75 годах, в АзИТТП профтехобразования в 1974-76 годах. Автор книги «Концепции современного естествознания», Пенза, 2002г и 2009г. Отдельные главы посвящены концепции развития техносферы и законам этого развития.
Этот опус посвящен в основном Азербайджанскому Общественному Институту Изобретательского творчества (АзОИИТу). Некоторые аспекты отражены в моей работе «Штрихи к портрету гения», опубликованной в специальном выпуске «Журнала ТРИЗ», посвященном 70-ти летию Генри-ха Сауловича Альтшуллера. Конечно, историю АзОИИТа трудно отде-лить от истории развития ТРИЗ, но по истории ТРИЗ есть много отличных работ (Владимир Петров, Любовь Кожевникова и другие – всех не пере-числить). Поэтому посмотрим на Институт глазами его слушателя первого набора и преподавателя, работавшего в АзОИИТе все время его разумно-го существования. Напомню, что в 1970 г. была организована Обществен-ная Лаборатория Методики Изобретательства (ОЛМИ). В 1974 году ЦС ВОИР закрыл ОЛМИ, после чего Г.С. Альтшуллер ушел из АзОИИТ, и автор вместе с ним.
АзОИИТ как явление возник в 1972 году. Возник благодаря подвиж-нической деятельности Генриха Сауловича Альтшуллера. В этой работе его неизменно поддерживала Валентина Николаевна Журавлева, жена и добрый ангел – хранитель. Появлению Института предшествовала серия всесоюзных семинаров и Школа молодого изобретателя в Баку, работав-шая в 71-72 учебном году в Баку. Мне не очень хорошо известны детали этой титанической работы, быть может, кто-то из слушателей этих семина-ров или студентов Школы дополнит эти воспоминания. Во всяком случае, ясно, что программа Института была хорошо обкатана на благодарном контингенте, что обеспечило нам, слушателям первого набора Института, вполне упорядоченный учебный план. Ректором АзОИИТа был некто Ан-тонов (инициалов не помню), проректором – Имамалиев Тофиг Эйюб оглы, этого я, к сожалению, помню хорошо. Курс был двухлетним, заня-тия – по воскресеньям в помещениях, доступ в которые обеспечивали ра-ботники ЦК комсомола республики. Номинально продолжительность за-нятий составляла 6 часов, но это редко когда соблюдалось. Чаще было по 7 – 9 часов, особливо для энтузиастов. Программа обучения (всего 220 ча-сов учебного времени) изначально включала три предмета: методику изобретательства, развитие творческого воображения и патентоведение. Первые два предмета вел Генрих Саулович, с редкими вкраплениями уро-ков выпускников школы на темы, заданные Учителем. ГС приглашал для проведения занятий классных профессионалов. Лекции по психологии АРИЗного мышления первому набору читала Нина Петровна Линькова. Отличные лекции. Нина Петровна умела очень доходчиво излагать слож-нейшие вопросы психологии, заставляя нас размышлять о психологиче-ских качествах наших собственных личностей.
Патеноведение вел сначала Тамерлан Кенгерли. Он был очень талант-лив, помнил наизусть тексты десятков авторских свидетельств и искренне удивлялся, что мы не имеем элементных познаний о том, чем авторское отличается от патента и что есть формула изобретения. Этот уникальный человек ориентировался в патентном мире абсолютно безошибочно. На лекциях Тамик был неподражаем. Нам он фактически он преподавал пере-нос технических решений, поэтому со второго семестра этот перенос включили в учебный план, а патентоведение стал вести Мирон Иосифович Зейде, классный патентовед, имевший солидное патентоведческое образо-вание. Во всяком случае, он внушил нам уважение к предмету и убедил нас в его великой практической роли. Занятия Зейде вел очень методично. Значительно позже он стал ведущим патентоведом государства Израиль. Мне познания по патентоведению пригодились вдвойне. Во-первых, при подаче заявок на изобретения в Госкомизобретений, во-вторых – в начале 90-х годов, когда мы вместе с Нуриком Биберли разрабатывали теорети-ческие основы патентного закона независимого Азербайджана. У меня, кстати, есть официальное удостоверение за № 4 патентного поверенного Азербайджана.
Все педагоги получают от учеников укороченные имена. Нина Пет-ровна именовалась «Психологиней», Кенгерли был Тамик, Зейде был Зей-де, Альтшуллер коротко именовался Альт или ГС. Альт сказал…ГС по-ручил.
Контуры нашей программы по методике изобретательства можно представить, ознакомившись с оглавлением книги Г.С.Альтшуллера «Ал-горитм изобретения». Московский рабочий, 1973 г. Тираж книги, к слову, был 80000 экземпляров, но уже через месяц после выхода книги в магази-нах не было… Нам были изложены представления об идеальном конечном результате (ИКР), о технических противоречиях (ТП), типовых приемах их устранения, об алгоритме решения изобретательских задач в версии АРИЗ-71. Были и занятия по развитию творческого воображения.
Лично я попал Институт почти случайно. В начале 70-х годов ЦК КП Азербайджана призвал (то есть обязал) всех научных работников изобре-тать, чтобы способствовать внедрению научных достижений в производ-ство. У нас в институте физики провели специальный семинар, на котором замдиректора объявил, что со следующего года к защите будут прини-маться только те диссертации, в которых хоть что-то защищено авторским свидетельством. Требование было обязательным для всех, кроме сотруд-ников теоретического отдела. Поэтому, когда я у букиниста обнаружил потрепанную книжку, на которой белым по темному значилось: “КАК НАУЧИТЬСЯ ИЗОБРЕТАТЬ”, я её приобрел. На фамилию автора я тогда даже не обратил внимания, но сейчас этот раритет стоит у меня на почет-ной полке: Г. Альтшуллер, Тамбов, 1961, тираж 50000 экз., цена (внутри) 18 коп, на обложке — 21 коп. Принеся, полистал. Понравились картинки, а так вроде бред несерьезный. Но книжечку не выбросил.
После лета в горах ранней осенью 71-го года ко мне зашли друзья с уговорами поступать в институт изобретательского творчества. Энтузиаз-ма это у меня не вызвало…
— Да ты знаешь, что преподаватель будет сам Альтшуллер!
— А кто это?
Они толком не знали, но спросили, знаком ли мне бакинский фантаст Г. Альтов. Я сказал, что лично не знаком, но его фантастика мне импони-рует неукротимой верой в универсально подготовленного человека с не-шаблонным мышлением.
— Так вот – Альтов - это литературный псевдоним Альтшуллера.
Это меняло дело. Согласился, поскольку открылась возможность поучить-ся у настоящего умного писателя. Потом было собеседование в ЦК комсо-мола республики. Работала целая комиссия. Мне показали Альтова, и я двинулся к нему. Красивый человек бегло просмотрел анкету, потом назвал себя и в порядке знакомства спросил, кто я по профессии и есть ли у меня изобретения. Я ответил, что я физик, а изобретений нет, так как моя тема не имеет отношения к конкретной технике. «Что же привело Вас сю-да?» Я ответил в том смысле, что мне очень нравится его фантастика. «А ещё что в фантастике?». Я назвал авторов, коих читал. А читал я тогда много. Завязалась благожелательная беседа. Меня поразила эрудиция. И не только в фантастике. Альтов подтвердил мои представления о хоро-шем писателе, поэтому я был зачислен в ученики к УЧИТЕЛЮ. Занятия в Институте начались 17 октября 1971 года по 220-часовой программе. Обуче-ние было рассчитано на два года.
После первой увлекательной лекции Альта я прочел и перечитал книжку “Как изобретать”. Это здорово помогало мне при выполнении до-машних и самостоятельных заданий. Генрих Саулович стал давать мне дополнительные задания. Уже на первом курсе по настоянию ГС мне при-шлось пару раз выступить у доски с изложением того, что я придумал в развитие программы, в основном по приемам с физическим содержанием. Генрих Саулович вполне целенаправленно втравливал своих учеников в исследования. Так мне и надо.
В апреле 72 года ГС предложил мне заняться разработкой указателя физических эффектов, учебного пособия для слушателей по «изобрета-тельской» физике. Что это такое, мы толком не знали, ни Альт, ни тем бо-лее я. Сработала уверенность в том, что физика есть научная основа тех-ники и множества технологий. Генрих Саулович выдал с полсотни карто-чек с накленными вырезками-примерами “физических изобретений” из па-тентных материалов, собранных В. Гутником. С Валерой я был знаком, он учился на вечернем физфаке с моим младшим братом. Этот симпатичный человек был очень увлекающимся, в том числе и девочками. Преподавать он явно не мог. При этом Альт предупредил: «С осени ваш новый предмет будет введен в учебную программу и первого, и второго курса». Но вто-рой курс – это мы! Преподавание в той же группе, где я сам – студент…. Провал обеспечен. Должен сразу сказать, что провал не состоялся. Благо-даря могучей поддержке Альта и тому факту, что большинство слушате-лей осознали пользу физики для технарей, тем более что в поддержку того или иного физэффекта приводилось пяток примеров его работы в изобре-тениях. Картотека моя выросла до нескольких сотен, пополнялась она по инициативе ГС сообща, и преподавателями, и студентами. И сам я тоже интенсивно просматривал бюллетени изобретений всех доступных стран. Вчерне «Указатель» был готов к марту 72 года. В работе над ним мне пришла в голову мысль о существовании физического противоречия (ФП), как сущностной основы технического противоречия (ТП). После проверки на задачах и на слушателях был модернизирован АРИЗ-71, в не-го введены шаги 3.4...3.6 с включением понятия физическое противоречия и его устранения разделением противоречивых свойств во времени и про-странстве, а также путем открытия новых и нужных физэффектов.
О контингенте АзОИИТа.
В одной группе со мной были Женя Шахматов, Гена Магеррамов, Ира Фликштейн (Катина) и многие другие. Самым молодым был школьник Ждан-Пушкин, самым пожилым – главный технолог Кишлинского маши-ностроительного завода (КМЗ) Протасов. Имен не помню. Школьника звали, кажется, Саша. Вообще, контингент слушателей первого набора был очень пестрым. Было несколько человек просто любознательных и любопытных, они потихоньку исчезли, так как на занятия надо было хо-дить каждое воскресенье, да ещё домашние задания готовить. Нужно было регулярно работать, а не все могут себе это позволить.… Как уже сказано, контингент был многоликим. Где-то к Новому году ушли незаинтересо-ванные. Среди оставшихся наметилась дифференциация по интересам. Не-сколько человек интенсивно занимались исследованиями. Это те люди, что потом составили и преподавательский корпус АзОИИТа, и стали сотруд-никами АзИТТП профтехобразования. Шахматов, Магеррамов и некото-рые другие, коих поименно не помню. Прошу извинить. Выделилась группа явных потребителей, которые решали конкретные задачи в своей области деятельности. Типичным представителем был Протасов. Этот че-ловек определял техническую политику целого завода. Он неизменно де-кларирлвал уверенность в том, что теория не нужна, нужен опыт и спо-собности, но занимался теорией очень старательно. На моих лекциях он донимал меня вопросами типа: «А где магнитострикцию можно применить для совершенствования буровых агрегатов?» (Это основная продукция его завода). Возникала продуктивная дискуссия, мысли из которой Протасов записывал. Через два года я был у него на КМЗ, и там убедился, что обу-чение пошло впрок. Интенсивно работали также два врача, фамилий, к сожалению, тоже не помню…
Аналогичное разделение по интересам обнаружилось и у слушателей второго набора. Было бы любопытно почитать про АзОИИТ глазами слушателей второго набора. Как вы, Саша с Мишей…. Довольно много-численной была фракция «эгоистов». Это те люди из всех наборов, для которых главным было собственное «Я». Типовой экземпляр - Карасик Е.Б. Он был у нас в альпсекции «Спартака». Из секции его выгнали за эго-изм. Но таким он был и в методике изобретательства. Наш альпшеф ска-зал: «А что ещё можно ожидать от человека с такими инициалами?». К та-ким же принадлежал Чингиз Гаджиев. Всех их собрал под свое крыло То-фик Имамалиев. На них и опирался ЦС ВОИР, преобразуя АзОИИТ в свору псевдоинтеллектуального жулья. Всякие люди и людишки были, Бог им судья….