Однажды в конце 1980-х годов мы с Альтшуллером как обычно после обсуждения текущих дел, вечером после бакинского зноя, пошли прогуляться. Во время прогулки Альтшуллер зашел на почту, чтобы подать какую-то важную телеграмму. В это время Альтшуллер уже довольно сильно болел и практически не мог писать, он мог только печатать на машинке одним пальцем. Поэтому и текст телеграммы был тоже напечатан на бумаге. И тут женщина по ту сторону окошка вдруг отказалась высылать телеграмму. Точнее она потребовала печать на этом тексте. Логика была «железо-бетонная»: раз текст напечатан на машинке, то это значит, что он подготовлен от имени какой-то организации, и значит нужна печать. Альтшуллеру никаким образом не удавалось убедить работника почты, что это его личная информация, телеграмма, напечатанная на его личной машинке. Альтшуллер явно был раздражен глупостью телеграфистки. В сердцах он пообещал просто выкинуть эту бумагу, раз невозможно послать телеграмму. Зная принципиальность и вспыльчивость Альтшуллера, можно было предположить, что он так и поступит. Я был раздосадован этой картиной, очень переживал за Альтшуллера, понимая, что ему было довольно сложно напечатать этот текст. Поэтому, когда мы вышли из почтового отделения, я осторожно спросил у Альтшуллера: «Можно ли не выкидывать этот текст, я сам мог бы отправить эту телеграмму?» На что Альтшуллер мне ответил, что он и не собирается выкидывать этот текст, просто пошлет его письмом.